ХАОС-дневник.
22 октября.
“Бесы Достоевского” театра на Малой Бронной и Спектакль Константина Богомолова, с одной стороны, - очень ожидаем, а с другой - очень предсказуем. Все, кто следит за путем, которым Богомолов создает сейчас свои работы, понимали, что будет перенос во времени, будет перемешивание разных текстов Достоевского, будет много манипуляций и отсылок к маскульту сегодняшнего. Но при этом, какие именно отсылки и болевые точки выберет мастер, - именно это и представляет интерес.
“Бесы Достоевского” ни про “Бесов”, ни про Достоевского, ни про Богомолова ничего нового зрителю не откроют. Если рассматривать спектакль герметично от зрительного зала, то мы увидим спокойную манеру произнесения огромного количества текста, давно уже всем надоевшие приемы с камерой и не очень изобретательный юмор. Скорее всего, через десять лет, глядя на видеозапись с показов, никто не поймет над чем смеется зрительный зал. Автономно от публики этого спектакля нет. Другое дело с ней.
Особенно очевидно это становится после обсуждения, когда у зрителей появляется возможность высказаться, поспорить и задать вопросы. Для кого-то до сих пор смыслово важен кросс-кастинг: Александра Ребенок в роли Ставрогина все еще вызывает желание об этом порассуждать. Шоу “Пусть говорят” и трансляции телеканала “Дождь” тоже до сих пор вызывают реакции зала. Жаль, что режиссер не проводит фактчекинг, что интересует людей, которые не смотрят телевизор, но аудитория его спектаклей такова, что это и не обязательно.
Актёры очень хорошо читают тексты. Уличить их в том, что они всерьез создают роли, невозможно, потому что они не рассказывают сюжет “Бесов”, а погружают в его дискурс, старательно совмещая с нашим. Вот интервью с маньяком, вот издевательство над верующими, вот “Россия будет свободной” в тот момент, когда пытается стреляться Кириллов, а вот ироничные титры, которые должны постоянно напоминать нам о том, что второй реальности на сцене не существует, а существует только первая. И вот что говорили представители первой реальности после спектакля:
- Константин Богомолов - прекрасный манипулятор. На сцене звучит только текст Достоевского, но в это всегда сложно поверить. Даже при том, что “Бесы Достоевского” - это такой Богомолов.Лайт, по сравнению с “Братьями Карамазовыми”, который он поставил в МХТ. Там Смердяков на сцене варил детей. Здесь же нам показывают Малахова и телеканал “Дождь”, чтобы на разных полюсах восприятия зрители подключались.
- Богомолов считает, что для того, чтобы понять реальность прошлого в настоящем, нужно совершить попытку осмыслить ее через попсу. И попсу в смысле музыкальном, и попсу в смысле появления каких-то шоу, включенных в действие.
- Мне показалось, что здесь манипуляция более тонкая, чем обычно, и это хорошо. У меня был вопрос - почему Ставрогина играет Александра Ребенок. Но в процессе мне показалось, что только она и может сыграть такого тонкого аристократа со своей холодной чувствительностью - очень похоже на реального аристократа времен Достоевского. Еще одна версия почему - потому что в России тема педофилии достаточно табуирована. По отношению к женщине тема педофилии звучит менее жестко, чем к мужчине. Как, кстати, и тема мастурбации. Если бы на сцене пытался мастурбировать мужчина, то это выглядело бы слишком агрессивно.
- Меня скорее задели не сами провокации режиссера, а то, что зал с таким удовольствием на них поддается. Бывает юмор более интеллектуальный, а бывает Comedy Club. Здесь - второе.
- Здесь история не про то, кто над чем смеется, а про то, как режиссеру удается вплести в глубинный философский дискурс эти резкие повороты, в другую интонацию. Ощущение, что это только у него работает, а все, кто пытаются его повторить, демонстрируют вульгарность.