29 октября.
Нутряная хореография в «Горемычных танцах» театра ТРУ и краснофакельском «Тайм-ауте». ХАОС наблюдал за ритуализацией современного человека и его интеграцией в миф.
Начало спектакля театра ТРУ походило на привет тоже питерскому и тоже независимому post, который работал на площадке «Старого дома» днём раньше. «Человеческая тварь – она такая. Всё чего-то ждёт. Кто ожидание знает – тот сидит и ждёт. Кто ожидания не знает – тот беспокойником мечется».
«Горемычные танцы» запускает провокация: выходят две актрисы, повязывают тёмные платки, готовя зал к какому-то обряду, проходят через весь зал в конец, зтм. В полной темноте начинают раздаваться комментарии типа «сидим ждём». Что это реплики исполнительниц, становится понятно позже, но в первые минуты зал подключается к игре, становясь хором – «и так прошёл час», «сейчас свет включат и скажут всё» и т.п. «Горемычные танцы» – комментарии к балету. Спектакль танцует от соло к ансамблю, один мужчина, два…, 5, и вот появляется женщина. Экспрессивная хореография в мерцающей темноте, громкое прерывистое дыхание исполнителей. Конец. Всё это сопровождается проговариванием двух архетипических русских женщин про ожидание смерти. Метамодернистский текст, написанный Александром Артёмовым и Настасьей Хрущёвой, – такой новорусский эпос, который получился в итоге архивирования всего, что было написано на русском, начиная с фольклора. Режиссёр Артёмов определяет жанр «Горемычных танцев» как comentorary dance. Текст, приплюсованный к нутряным танцам (не очень понятно, что танцуют, но видно, что от души), одновременно и разрушает пафос сценического действия, и концептуализирует его.
«Тайм-аут» Петра Шерешевского по пьесе Марины Крапивиной – это отчаянный танец Ирины Кривонос в финале и три часа кино до, которое снимают в павильонах супермаркета. Главная героиня фильма – соцработник Людмила, ежедневно вступающая в спор с Норнами, богинями судьбы, проговаривая бессмысленные аффирмации. Скандинавский миф, уже заложенный драматургом, режиссер в спектакле делает выпуклым, добавляя персонажам мистическую интонацию, раздваивая их, как, например, Лидию Афанасьевну Конопкину (Юрий Дроздов, Александр Дроздов) или же соединяя в одного – подопечного Людочки пенсионера Одинцова, её отца и её кумира Геннадия играет Денис Ганин. Таким образом, бытовая история про женщину среднего возраста, терпящую неудачи на всех фронтах, становится почти трагедией.
Невозможность героини сопротивляться обстоятельствам воплощена и в сновиденческом масштабировании, где она либо очень маленькая по сравнению с макетными начальником на работе и певцом, в которого влюблена, либо же слишком большая, чтобы помочь себе в миниатюре школьного класса справиться с новостью о смерти матери. Алиса в стране без чудес. При этом история звучит мажорно. Кажется, что той, которой всегда не везёт, обязательно повезёт в финале. Как в классических русских сериалах, любимых женщинами, которые, как и Людочка, частенько зависают в «Одноклассниках». Серии «Тайм-аута» соединены не рекламными паузами, а оперными вставками, в последней из которых героиня танцует. Как передали на обсуждении слова Шерешевского, из этого танца должно быть понятно – жизнь продолжается. Но знаете, это не точно. Спектакль заканчивается титрами.