21 октября.
Шоукейс закрывается, но только для гостей фестиваля. У новосибирцев возможность видеть новые театры остается, и это, конечно, повод для зависти. В последний день шоукейса мы смотрели спектакли, пожалуй, самых известных частных театров города - “13-й трамвай” и “Лаборатории современного искусства”. Интересно при этом, что они находятся на разных эстетических полюсах - выпускники курса Афанасьева мыслят себя как продолжатели традиций драматического театра, а Полина Кардымон в спектаклях “Мастерской” выходит в пространство театра постдраматического. Оба спектакля, которые они играют на ХАОСе, исследуют страх современного человека перед смертью, и способы с ним бороться.
“Быть зиме” Ирины Дремовой - это моноспекакль актрисы Полины Грущенковой. Внутри она существует двумя способами: играет героиню пьесы Стриндберга “Фрекен Жюли” и рассказывает обстоятельства взаимоотношений с отцом от своего лица. Лара Бессмертная переписала Стриндберга в монолог и слегка изменила обстоятельства, приближая их к нашему дню. При этом временной конкретики нет - героиня не попадает в мир айфонов, просто “слуга” теперь стал водителем, а деревенские танцы превратились в вечеринку.
В конце XIX века современники Стриндберга считали пьесу натуралистичной. В XXI натуралистичность воспринимается несколько иначе, и один из ее изводов это - сторителлинг. В этом спектакле нам как раз и показывают контраст между старой и новой натуралистичностью, потому что к истории Фрекен Жюли даже после смены некоторых обстоятельств подключиться довольно тяжело. Другое с историей девушки, которая рассказывает, как узнала про самоубийство отца. После затемнения Полина Гущенкова вдруг появляется на авансцене в черной одежде вместо свадебного платья. Она начинает запинаясь, с естественными паузами, рассказывать историю про себя. Можно забыть, что только что она от лица героини писала гипотетическое письмо отцу о своей новой влюбленности.
Монтаж эпизодов между собой не кажется очевидным. С одной стороны, две истории связаны фигурой отца, очень важной для обеих героинь. С другой - непонятно, что одна история добавляет к другой. Фрекен Жюли описывает, как пытается сбежать из-под отцовской опеки, и приходит к неутешительному результату - убийству своего водителя, который решил ей воспользоваться. В истории Полины отец, видимо, не всегда был честен с семьей, и его смерть стала слишком большой неожиданностью, чтобы быстро разобраться в причинах. Возможно, игра в Жюли - тоже попытка разобраться в человеческой психологии, чтобы приблизиться к этим причинам.
В спектакле [сыр’а земля] Коромысли. Глава 2. Полины Кардымон тема смерти тоже стала центральной. Только не на уровне сюжета, а на уровне физиологического проживания последствия утраты ближнего. [сыр’а земля] устроен как концертное исполнение средневековых русских песен, которое обретает концептуальную рамку за счет титров на экране и отстраненного исполнения. Алина Юсупова, Дарья Воеводова, Анна Замораева и Наталья Серкова технически точно повторяют не только манеру исполнения песен, но и ту степень эмоционального включения, без которой они превращаются в псевдофольклор. Перформерки физически тратятся, стараясь войти в то трансовое состояние, которое было присуще аутентичному исполнению этой музыки. При этом даже после самых затратных плачей, они быстро возвращаются в изначальное отрешенное состояние, демонстрируя отличную технику владения телом, голосом и психофизическим аппаратом.
Тема песен разъяснялась титрами за спинами перформерок. Титры нужны, чтобы задавать тему музыкального высказывания, добавлять иронического отстранения и обеспечивать нарратив, который заключается в том, что древние обряды по своим задачам очень близки к современным терапевтическим практикам. В центре внимания исследования (а этот спектакль можно назвать точкой демонстрации его результатов) оказывается музыка во время различных обрядов инициации. Обряды делятся на три группы: при рождении, свадебные и посмертные. Титрами подчеркивается, например, что у кого-то из девушек уже есть опыт столкновения со смертью, а у кого-то нет. Разницы в степени включенности в исполнение у перформерок при этом не наблюдается.
На интеллектуальном уровне интригуют факты обрядовой реальности, на уровне техники - как за аттракционом можно наблюдать за тем, как быстро перформерки переключаются от эмоционального пения к отстраненному наблюдению. Зрители могут подключаться к нарративу и обдумывать роль музыки в жизни человека. Могут следить за тем, за счет каких технических приемов перформеркам удается вызывать эмоции и у себя и у слушателей. А могут просто растворятся в музыке, проживая каждую секунду действия, как чувственное впечатление. Так или иначе, [сыр’а земля] - спектакль редкого спектра и силы воздействия, который, на первый взгляд выстроен на простых приемах, но в процессе обнаруживает в себе сложность действия.
Глядя, как по-разному рефлексируют режиссеры на тему принятия смерти, кажется, что в этот день мы увидели целое исследование. Исследование, в котором доказывалось, что одна из потребностей современного человека - потребность в разнообразии. В том числе в разнообразии форм театра.